26 неделя

Запись работы группы 2-й класс СВШДН.

Медитация недели

Natur, dein mütterliches Sein,
Ich trage es in meinem Willenswesen;
Und meines Willens Feuermacht,
Sie stählet meines Geistes Triebe,
Dass sie gebären Selbstgefühl,
Zu tragen mich in mir.

Подстрочник

Природа, твоё материнское бытие,
Я несу его в моём воли существе;
И моей воли огня сила,
Она закаляет моего духа побуждение,
Что они рождают чувство собственного достоинства,
Чтобы нести меня во мне.

Перевод Б. Старостина

Природа, материнское твоё
Несу я бытие в себе
Всей волевою сущностью моей;
И воли этой пламенная мощь
Мои духовные стремленья закаляет,
Чтоб чувство самобытия они родили —
Нести себя в себе.

Комментарий Дитера Хорнемана

Что, собственно, поддерживает нас в жизни? С одной стороны, добрая мать-природа. Она питает нас и освежает во сне. Велико-душно прощает наше невнимание. Мы тяжело огорчаем ее своей жадностью, желанием получать от нее все больше и больше. И все же она не перестает дарить нам наше бытие. Ее доброту мы можем почувствовать в каждом своем вздохе. Чуть-чуть задер-жишь вдох, и сразу понимаешь, насколько в нем нуждаешься. В традиционных верованиях природу называют Мать-Земля и по-читают ее наравне с Отцом Небесным. С другой стороны, нас поддерживают обычаи и традиции, та культура, в которой мы живем. Налицо, однако, факт, что в тече-ние XX века эта поддержка исчезает, вначале в Европе, а затем и во всем мире. Можно ужасаться, горевать о том, насколько при-шли в упадок старые добрые порядки. Но нет худа без добра: здесь есть и положительная сторона, поскольку человек все чаще оказывается в состоянии определять ход своей жизни по своей воле. Миллионы людей имеют возможность жить так свободно и самостоятельно, как раньше жил только узкий круг высшей знати. Но только тут оказывается, что свобода — не без подводных камней. Пользоваться ею нелегко. Научиться этому — означает научиться искусству жить. А искусство — это умение пробудить в своей душе дремлющие творческие силы. Эта внутренняя ак-тивность просыпается лишь в том случае, если мы начинаем по-настоящему мыслить. «В древних школах мудрости ту власть, от которой исходят мысли о вещах, обозначали именем Михаила. И это имя может быть за нею сохранено» (Рудольф Штайнер). Чем решительнее начинаем мы мыслить самостоятельно, тем больше связываем мы себя с Михаилом, властью, защищающей человека от внешнего и внутреннего принуждения. И мы становимся все крепче, чтобы удерживать, нести самого себя.

Комментарий Игоря Фишмана

Мы хотели глубже прокомментировать и понять очень сложные переливы, оттенки воли, которые здесь встречаются. Вообще, поразительно, как это гармонирует с тем, что мы изучаем на нашем педагогическом семинаре: как проявляется воля на многих планах, от инстинктов на самом нижнем плане до решения на высшем плане, на плане Духо-человека. Здесь мы снова встречаем слово "воля" и смыслы её проявления на разных планах, и попробуем сейчас глубже разобраться, что к чему относится.

Вначале, как мы уже говорили, речь идёт о чистой природе. Во второй строчке говорится о волевом существе, в котором я несу природу. Что это за волевое существо здесь имеется в виду? По сути, это та воля в триаде "мышление-чувство-воля", которая связана именно с физическим телом, которое развивается в первое семилетие. В третьей строчке встречается уже совсем другая воля: моей воли огненная власть, здесь важно именно слово "моей" - это не есть воля моего материнского природного бытия, это есть уже моя воля, воля, проистекающая от Я. В четвёртой строчке показано, куда направлена эта воля: она закаляет моего духа побуждения. Это тоже форма воли, только уже идущая сверху. Таким образом, здесь показаны 3 независимых потока воли: один поток поднимается снизу, из материнского бытия, которое проявляется на физическом плане как инстинкт, затем у меня как у пробуждающегося Я есть собственная воля с её огненной властью, и, наконец, сверху из духа исходит побуждение, или устремление моего духа, которые сами по себе, если бы они не столкнулись с преградой, зеркалом материнского бытия природы, то они носили бы чисто люциферический характер - дух сам по себе вне материи имеет тенденцию люциферизироваться, понятное дело, что природа сама по себе вне духа неизбежно ариманизируется.

Теперь мы начинаем понимать, что образ, который рождается из этой медитации - это образ троичности. Образ, проистекающий из мотивов скульптурной группы, где в центре стоит представитель человечества, проводником образа которого и является архангел Михаэль, имя которого, как мы знаем, переводится "кто как Бог". В праздник Михаэля человек принимает волю Христа. Кстати, мы эту же волю, эту срединную волю встречаем и во второй части медитации камня основы, во втором разделе второй части, где сказано: "Ибо правит воля Христа в окружении". Вот эта воля Христа, пребывающего в сокровенных глубинах нашего Я, если мы пробуждены по отношению к нему, то мы именно от него получаем воли огненную мощь, которая гармонизирует инстинкты, поднимающиеся снизу, названные здесь "воли существом", и устремления, побуждения духа, опускающиеся сверху. Именно в ходе этого, в ходе такого уравновешивания того и другого и рождается вот это автономное чувство себя, в котором и создаётся пространство для свободы. Потому что когда я уже несу себя в себе - сравним это со второй строчкой: материнское бытие я несу, опять-таки я несу, в своём воли существе - здесь если уравновешиваются эти два потока воли моей собственной, срединной волей, то в срединной области рождается нечто новое, рождается совершенно новая субстанция, которую я несу в себе, которую я в полной мере могу отождествить с собой, поэтому здесь снова говорится "меня": чтобы нести меня во мне. Вот кого меня? Меня - это новорожденного свободного человека. Я несу это дальше в мир, который ради меня: одна часть мира превратилась в материю и ариманизирует, другая часть осталась в духовном мире и люциферизирует, ради меня такое происходит с миром, чтобы создать область, где возникло бы это уникальное, бесценное, свободное существо, которое и есть Я. И разумеется, я этой свободой должен правильно распорядиться и нести её обратно в мир, даря ему то, ради чего он пожертвовал собой.

Комментарий Сергея Викентьева

"Итак, в отличие от остальных годичных четвертей, каждая из которых отвечает одному из трех душевных аспектов человека - воле, мышлению или чувствованию, - Вторая четверть наиболее благоприятствует активному взаимослиянию целостного человеческого существа и Мирового Духа.

Ко дню Михаила, открывающему собой Бодрственное полугодие, волевое существо человека становится способным пережить "материнское бытие" природного мира как свое собственное (26): в этот момент жизни года личностно-мировое, Богочеловеческое начало - София – в наибольшей степени может быть воспринято, воплощено в земную жизнедеятельность души. Тем самым человеку открывается возможность стать со-творцом вершащего в мире Божества.

Поистине, лишь открыв свою душу совместному действию в ней всех этих четырех Начал, может человек стать активным и "богоравным" деятелем в мире.

Что знаем мы об этом начале, в котором Микрокосм и Макрокосм слиты воедино?

Русский религиозный философ Владимир Соловьев, в работах которого можно встретить свидетельство реальных мистических переживаний, связанных с Софией как высоким индивидуальным духовным существом, обращал внимание на то, что лишь в русской иконописной традиции вполне определенно персонифицирован ее образ. Византийских аналогов не существует. В то же время он знал, что имевшие место задолго до его поисков обращения за разъяснениями к просвещенным церковным лицам ни к чему не приводили. И это укрепило его в убеждении, что здесь не может идти речи о какой бы то ни было унаследованной с церковным восточным христианством концепции. Напротив, имагинативный взор безвестных мастеров - подвижников иконописи был обращен в будущее, к тем временам, когда проработавшееся к высшей духовности человечество станет единым, очищенным и просветленным существом. Это существо есть в то же время "выраженная, осуществленная идея" самого Божества.

Соловьев указывает, что уже библейская книга "Притчей Соломоновых" говорит о Софии-Премудрости как о существовавшей "прежде создания мира" (то есть мира природного): "..."Бог имел ее в начале путей Своих", то есть она есть идея, которую Он имеет перед Собою в своем творчестве и которую, следовательно, Он осуществляет".

Поразительным образом эти размышления Соловьева приближаются к духовно-научным сообщениям Рудольфа Штейнера о том образе, что "подобно великолепному Храму стоит в далях времен" и который открывается человеческой душе в известный момент ее странствия между земными воплощениями. Храм этот есть "благороднейший человеческий идеал, мировая цель Богов, их цель и религия - образ Человечества". Этот образ "парит для Богов" и "как высочайшее художественное достижение Богов представляет отображение божественного бытия в человеческом образе".

При лицезрении этого Храма "божественные силы проникают своим теплом и огнем наши внутренние силы души. Это есть урок, гласящий непосредственно нашему внутреннему и выражающийся в том, что мы все больше и больше приобретаем способность действительно желать идти по пути к тому, что мы созерцаем как идеал".

Христос - Представитель, возвышеннейший идеал и воплощение человека как такового. Это один из важнейших аспектов существа Спасителя. София - Матерь Его, по исповеданию гностиков-иоаннитов. Предназначение каждой человеческой души - стать этой Софией в конце длительного и бесконечно трудного пути самоочищения и совершенствования. Последнее же в огромной мере есть способность души воспринимать в свое лоно оплодотворяющий импульс "Отчего Духа",