26 неделя

Михаилово настроение

Медитация недели

Natur, dein mütterliches Sein,
Ich trage es in meinem Willenswesen;
Und meines Willens Feuermacht,
Sie stählet meines Geistes Triebe,
Dass sie gebären Selbstgefühl,
Zu tragen mich in mir.

Подстрочник

Природа, твоё материнское бытие,
Я несу его в моём воли существе;
И моей воли огня сила,
Она закаляет моего духа побуждение [так],
Что они рождают чувство самости,
Чтобы нести меня во мне.

Перевод Б. Старостина

Природа, материнское твоё
Несу я бытие в себе
Всей волевою сущностью моей;
И воли этой пламенная мощь
Мои духовные стремленья закаляет,
Чтоб чувство самобытия они родили —
Нести себя в себе.

Комментарий Дитера Хорнемана

Что, собственно, поддерживает нас в жизни? С одной стороны, добрая мать-природа. Она питает нас и освежает во сне. Велико-душно прощает наше невнимание. Мы тяжело огорчаем ее своей жадностью, желанием получать от нее все больше и больше. И все же она не перестает дарить нам наше бытие. Ее доброту мы можем почувствовать в каждом своем вздохе. Чуть-чуть задер-жишь вдох, и сразу понимаешь, насколько в нем нуждаешься. В традиционных верованиях природу называют Мать-Земля и по-читают ее наравне с Отцом Небесным. С другой стороны, нас поддерживают обычаи и традиции, та культура, в которой мы живем. Налицо, однако, факт, что в тече-ние XX века эта поддержка исчезает, вначале в Европе, а затем и во всем мире. Можно ужасаться, горевать о том, насколько при-шли в упадок старые добрые порядки. Но нет худа без добра: здесь есть и положительная сторона, поскольку человек все чаще оказывается в состоянии определять ход своей жизни по своей воле. Миллионы людей имеют возможность жить так свободно и самостоятельно, как раньше жил только узкий круг высшей знати. Но только тут оказывается, что свобода — не без подводных камней. Пользоваться ею нелегко. Научиться этому — означает научиться искусству жить. А искусство — это умение пробудить в своей душе дремлющие творческие силы. Эта внутренняя ак-тивность просыпается лишь в том случае, если мы начинаем по-настоящему мыслить. «В древних школах мудрости ту власть, от которой исходят мысли о вещах, обозначали именем Михаила. И это имя может быть за нею сохранено» (Рудольф Штайнер). Чем решительнее начинаем мы мыслить самостоятельно, тем больше связываем мы себя с Михаилом, властью, защищающей человека от внешнего и внутреннего принуждения. И мы становимся все крепче, чтобы удерживать, нести самого себя.

Комментарий Игоря Фишмана

2015 год

Мы хотели глубже прокомментировать и понять очень сложные переливы, оттенки воли, которые здесь встречаются. Вообще, поразительно, как это гармонирует с тем, что мы изучаем на нашем педагогическом семинаре: как проявляется воля на многих планах, от инстинктов на самом нижнем плане до решения на высшем плане, на плане Духо-человека. Здесь мы снова встречаем слово "воля" и смыслы её проявления на разных планах, и попробуем сейчас глубже разобраться, что к чему относится.

Вначале, как мы уже говорили, речь идёт о чистой природе. Во второй строчке говорится о волевом существе, в котором я несу природу. Что это за волевое существо здесь имеется в виду? По сути, это та воля в триаде "мышление-чувство-воля", которая связана именно с физическим телом, которое развивается в первое семилетие. В третьей строчке встречается уже совсем другая воля: моей воли огненная власть, здесь важно именно слово "моей" - это не есть воля моего материнского природного бытия, это есть уже моя воля, воля, проистекающая от Я. В четвёртой строчке показано, куда направлена эта воля: она закаляет моего духа побуждения. Это тоже форма воли, только уже идущая сверху. Таким образом, здесь показаны 3 независимых потока воли: один поток поднимается снизу, из материнского бытия, которое проявляется на физическом плане как инстинкт, затем у меня как у пробуждающегося Я есть собственная воля с её огненной властью, и, наконец, сверху из духа исходит побуждение, или устремление моего духа, которые сами по себе, если бы они не столкнулись с преградой, зеркалом материнского бытия природы, то они носили бы чисто люциферический характер - дух сам по себе вне материи имеет тенденцию люциферизироваться, понятное дело, что природа сама по себе вне духа неизбежно ариманизируется.

Теперь мы начинаем понимать, что образ, который рождается из этой медитации - это образ троичности. Образ, проистекающий из мотивов скульптурной группы, где в центре стоит представитель человечества, проводником образа которого и является архангел Михаэль, имя которого, как мы знаем, переводится "кто как Бог". В праздник Михаэля человек принимает волю Христа. Кстати, мы эту же волю, эту срединную волю встречаем и во второй части медитации камня основы, во втором разделе второй части, где сказано: "Ибо правит воля Христа в окружении". Вот эта воля Христа, пребывающего в сокровенных глубинах нашего Я, если мы пробуждены по отношению к нему, то мы именно от него получаем воли огненную мощь, которая гармонизирует инстинкты, поднимающиеся снизу, названные здесь "воли существом", и устремления, побуждения духа, опускающиеся сверху. Именно в ходе этого, в ходе такого уравновешивания того и другого и рождается вот это автономное чувство себя, в котором и создаётся пространство для свободы. Потому что когда я уже несу себя в себе - сравним это со второй строчкой: материнское бытие я несу, опять-таки я несу, в своём воли существе - здесь если уравновешиваются эти два потока воли моей собственной, срединной волей, то в срединной области рождается нечто новое, рождается совершенно новая субстанция, которую я несу в себе, которую я в полной мере могу отождествить с собой, поэтому здесь снова говорится "меня": чтобы нести меня во мне. Вот кого меня? Меня - это новорожденного свободного человека. Я несу это дальше в мир, который ради меня: одна часть мира превратилась в материю и ариманизирует, другая часть осталась в духовном мире и люциферизирует, ради меня такое происходит с миром, чтобы создать область, где возникло бы это уникальное, бесценное, свободное существо, которое и есть Я. И разумеется, я этой свободой должен правильно распорядиться и нести её обратно в мир, даря ему то, ради чего он пожертвовал собой.

2017 год

Мы снова имеем одно большое предложение, состоящее из 6 строчек, и все 3 части наши традиционные на этот раз разбиваются очень равномерно, каждая строчка - это новая отдельная смысловая часть. Первая часть, первые 2 строчки, отделённые смысловой паузой, через точку с запятой:

Natur, dein mütterliches Sein,

Ich trage es in meinem Willenswesen;

Природа, твоё материнское бытиё,

Я несу его в моей воли существе;

На первый взгляд странно, почему же здесь употребляется слово Sein, а не Dasein. Поскольку речь идёт о природе, и традиционно с природой связано именно существование, которое и отличает природное существо, даже если мы возьмём человека, от его духовного существа, которое именно осуществляет своё осознанное, наполненное высокими идеалами бытиё, этим человек отличается от любого природного существа. Но однако же после прохождения 1 класса СВШДН, после прохождения мантрамов, и в данном случае самого первого, самого-самого-самого первого мантрама, где мы как раз и встречаем то, что здесь имеется в виду. Что имеется в виду под материнским бытиём природы. Мы ведь прекрасно знаем, что дарвинизм неправ, когда считает, что человек произошёл от обезьяны, что человек - это вершина природной эволюции. Тем не менее, конечно же, если человек как духовное существо таковым не является, но у человека есть природная часть, в которой должно постепенно вызревать его духовное существо. Человеку ещё только надлежит родиться, это как раз и сказано в пояснении к мантраму: что человеку ещё только надлежит стать человеком, чтобы он мог пройти порог духовного мира. Пройти порог как природное существо он не может. Но не всякое природное вызревание человека приведёт его к духовному бытию. Человек может впасть в разные искушения и довольствоваться или жалким существованием, или же искуситься красивой жизнью, или иначе говоря, стать потребителем. Когда сегодня у нас в Городе Солнца будет рубрика, посвящённая теме зла, то будет расрыта эта сущность потребительства как одного из существеннейших проявлений зла современности. Вот если человек не искушается ни тем, чтобы влачить существование, ни тем, чтобы вести красивую материальную жизнь, то тогда он действительно поднимается до бытия, и в первом мантраме мы, кстати, об этом же и читаем. Вспомним: где ты сам, о человек, своё природное, телесное бытиё обретаешь из земли, воздуха и света. Значит, это уже говорит о том, что когда человек, даже ещё находясь в низшем Я, но становится на путь посвящения, то он правильным образом соотносится с природными силами, мы подробно это как раз разбирали на Лаборатории, и как принимает субстанции земли, воздуха и света мы тоже подробно разбирали: почему именно эти, почему не воды и тепла и звука, допустим. Что он действительно возвышается до бытия в Гамлетовском смысле. Это, конечно, ещё не пробуждение в духе, но это есть та предступень, это есть высшее аристократическое состояние душе, когда душа становится храмом для духа. Душа становится соответствующей духу. Поэтому такое неожиданное на первый взгляд начало медитации, которая посвящена празднику Михаила, которая вдруг соотносит нас с природой, невозможно понять вне контекста мантрама 1 урока, только лишь оттуда мы пониманием, что же это за материнское бытиё природы. Когда мы в этом мантраме проходим по царствам природы и видим, как человек возвышается к бытию.

Вторая строчка как раз и говорит о том, что, опять-таки перехватывая основное настроение мантрама, что мы ни в коей мере не отказываемся от природы: даже идя к духу, мы не говорим о том, что природу нужно отвергнуть как нечто старое, как ракета, когда вырывается в космос, должна от себя отбросить отгоревшие, отработавшие ступени ракетоносителя, потому что они будут только её тормозить - в этом-то и было открытие ракетостроения, что ракета состоит из нескольких ступеней, и ракета не может в том виде, в каком она есть, подняться в космос, потому что то, что её несёт в космос - оно потом будет её тянуть назад, и ракета, как прекрасно летела вверх, так она и полетит вниз, и поэтому ракета должна отбросить то, что её тянет вниз. Природа в этом смысле ведь тоже похожа на ракетоноситель. Но человек не может её просто взять и отстегнуть от себя как отработанный материал. Это было бы совершенно ошибочным люциферическим искушением. Одним из направлений люциферизма есть когда человек совершенно отвергает природу и говорит, что поскольку вся природа это есть иллюзия, то нечего вообще на неё обращать внимание, всё это низшее, всё это совершенно недостойно высокого человеческого существа и должно быть отброшено. Если человек подпадает к Люциферу, то можно быть уверенным, что то, что он хочет отбросить, как раз в самом худшем виде потом его и захватит - это мы, в общем-то, можем догадаться даже из самого общего понимания законов, что кармой Люцифера является Ариман, и обязательно будет качание маятника в другую сторону. И действительно, вторая строчка нам раскрывает, что мы не можем просто взять и отбросить природу, поскольку мы несём её в самых глубинах своего волевого существа, и отбросить природу - это означало бы отбросить свою волю. Поэтому ни в коем случае не об выбрасывании природы может идти речь, а о поднятии природы. Но, конечно, для этого должна быть преобразована и наша воля. Именно праздник Михаила даёт для этого наилучшую возможность. На первый взгляд, мы снова сталкиваемся в этой медитации с парадоксом, ведь Михаил - это предводитель космической интеллигенции, это дух, дарующий человеку мощь нового творящего мышления, а здесь слово "мышление" вообще нигде не встречается. Более того, вместо этого целых 2 раза встречается то, что является антиподом мышления - а именно воля. Но этот парадокс легко раскрывается, исходя из того, что если мышление не является поволенным, а является автоматичным потоком сознания - то, что мы характеризуем как раз не словом "мышление", а различаем другим словом, "думание". Человеку думы в голову могут наливаться откуда-то извне, и человек как фильмоскоп, как кинопроектор, который никому не придёт в голову сказать, что кинопроектор сам из себя генерирует кинофильм - так же само когда человек просто думает, то его голова работает не более чем кинопроектором, нету никакой его заслуги в этих мыслях. А если ещё учесть, что человек должен был бы прилагать свои усилия, а не прилагает их, то мысли, которые нагнетаются в голову человеку, уже приходят совсем не от благих существ. Значит, поэтому, прежде всего человек должен выработать собственную волю к тому, чтобы начать мыслить.

Первый дар человека в Михайлово время - это как раз является новая воля. Мы про это уже многократно говорили, что это приход к человеку новой воли происходит как продолжение вроде бы природного процесса. Когда мы поднимаем свой взор к небу и видим вначале августовские, а теперь уже осенние метеоры, даже если мы их не видим, то по крайней мере мы можем внутренне ощутить, если мы имеем достаточную внимательность, как постепенно начинает прибывать наши внутренние силы самосознания, духовной крепости, и собственно присутствия духа. Это означает, что эти потоки, пусть даже невидимые потоки, огненного потока космического метеоритного железа потенциированным образом попадают в нашу кровь, красные кровяные тельца, которые являются на физическом плане проекцией нашего Я, и через это мы получаем непосредственное укрепление. Об этом как раз и говорит третья строчка:

Und meines Willens Feuermacht,

И моей воли огненная мощь,

Об этой огненной мощи здесь и идёт речь. Об этих потоках метеоритного железа, которые архангел Михаил направляет в помощь нашей воле. Без этого, конечно же, никакой огненной и просто мощью наша воля не обладает. Разве что если ариманические демоны в неё войдут, то появится мощь как стремление к власти или стремление к деньгам, возникнет огромная мощь, подавляющая волю других людей, но это, конечно же, не моей будет воли мощь, и тем более не огненная, а подавляющая тупая серая ариманическая мощь.

Эта же мощь, огненная мощь Михаила ни в коем случае не направлена на какое-либо внешнее подавление, не только воли других людей, но и даже вообще естественного хода событий, ни подавление, ни угнетение, ни вторжение, никаких подобных тенденций эта мощь не имеет. Эта мощь имеет другой характер. Прежде всего она направлена внутрь. О чём говорится в четвёртой строчке:

Sie stählet meines Geistes Triebe,

Она закаляет моего духа порывы,

Здесь тоже, на первый взгляд, возможен вопрос: ведь мой дух это самое высшее во мне, это как раз то, что совершенно. Если вообще не понимать, что сказано в третьей строчке, то возникает большой вопрос, каким это образом моя воля, которая мне присуща, может закалять, может как-то воздействовать и улучшать то, что является явно выше меня. Если у меня есть уже, слава Богу, присутствие духа, и он имеет какие-то порывы, какие-то побуждения, устремления, то они совершенны. Но и здесь не всё так просто оказывается. Нередко как раз в комментариях к медитациям "Календаря души" мы сталкиваемся со словом "порывы", мы приводим особым образом понимаемую строчку из Пушкина: "Души прекрасные порывы". Обычно эта строчка понимается, конечно, совсем иначе, но если мы знаем про опасное искушение Люцифера, которое наполняет человека прекрасными порывами - собственно говоря, это Пушкин писал про декабристов, строго говоря, если бы декабристы вняли бы такому предупреждению заранее, а не после того, как произошла кровавая бойня и ужасная казнь лидеров-декабристов, если бы они об этом подумали заранее, что никакими внешними мерами, даже самыми прекрасными порывами ничего достичь нельзя, можно всё только ухудшить, эта энергия должна была быть направлена совершенно иным образом, иныч образом должна была быть реформирована Россия, но никак не восстанием на Сенатской площади. Так можно было, если бы это было заранее услышано лидерами декабристов, понимать слова "души прекрасные порывы". Но ещё не поздно каждому человеку, который хочет осуществить своё "восстанвие на Сенатской площади", какое-то своё сомнительное предприятие, пусть даже с очень возвышенными целями, понять, что прекрасный порыв, являясь, возможно, идеалом из далёкого будущего, не может быть непосредственно приложен к сегодняшней реальности, здесь невозможно внедрение, здесь возможна постепенная, проводимая изнутри социальная трансформация, которая происходит, опять-таки, как транссубстанция той духовной реальности, которая стоит за существующим социальным порядком. Это снова и снова возвращает нас к вопросу о зле, с которым нельзя бороться, ему нельзя противостоять насилием, его можно только лишь превращать в ещё большее добро, через то, что это зло будет приниматься внутрь воли человека и переставляться на своё место, где оно будет уже на месте поставленным добром.

Отсюда можно понять, в чём же нуждаются эти порывы духа со стороны огненной мощи нашей воли, в чём же их несовершенство. Именно в том, что порывы духа непременно, просто по своему понятию, по своему принципу, несут в себе люциферичекий порыв. Причём если человек не поддастся этому искушению - то это и есть тот правомерный Люцифер, который и отражает своё имя, Люцифер как "светоносец". Тот Люцифер, который был истинным водителем человека до Христа. И точно так же, как сам Люцифер, как высокое космическое духовное существо, должен пройти пресуществление и из древнего Люци-фера стать Христо-фером, Христофером, насителем Христа - точно так же люциферический импульс, живущий в каждом человеке, должен пройти через свою закалку и стать одухотворённым христовым импульсом. Вот это одухотворение люциферического импульса и превращение его в импульс Христа происходит как раз силой Михаила, через вот этой "воли огненную мощь", которая, разумеется что, не непосредственно прилагается к духу, непосредственно в том, что как раз этот порыв должен быть остановлен, порыв пойти и что-то с оружием и яростной силой менять вовне - он как раз должен быть остановлен, направлен внутрь, и затем через внутреннюю духовную работу, которая уже целиком и полностью является мыслительно-познавательной, значит, таким образом, это не так воля, которая лежит в основе штурмов и революций, а в основе поволенного мышления. Значит, это та воля, которая способна остановить, образумить, обуздать и изначальный мятежный люциферический дух, который хотел бы гордо реять, как буревестник, но в своей абстрактности, в своей несвязанности с реалиями материального мира он, во-первых, принесёт только вред, а во-вторых, и сам разобьётся о его скалистые утёсы. Поэтому под словом stählet - "закаляет" - здесь понимается принятие этого духа внутрь поволенного мышления и притворение великих мятежных идеалов в духовную работу, из которой уже рождаются одухотворённые проекты, из которых действительно происходит изменение внешней реальности, но, так скажем, овнутрённым, не внешним, образом.

Главной характеристикой этого овнутрённого образа рождается то, что, с одной стороны, человек познаёт то, что он собирается преобразовать, и причём, конечно, не внешне познаёт, а познаёт духовно, познаёт на сущностном плане, с другой стороны, и может быть даже это в первую очередь, благодаря всему этому, благодаря тому, что мятежный дух и усилия, связанные с ним, не выплёскиваются вовне, а направляются внутрь, у человека повышается самосознание. Всё шире и ярче разгораются его Божьи искры, которые он начинает ощущать. Это и основная мысль заключительной, третьей части, в 5 и 6 строчках:

Dass sie gebären Selbstgefühl,

Увяжем 5 строчку с 4 строчкой, ещё раз:

Она закаляет моего духа порывы,

Дальше идёт dass с двумя s, которое можно перевести в данном случае "так, что".

Так, что она порождает самоощущение,

Вот это ключевой момент. Если спросить любого, даже самого хорошего, самого прекрасного, но объятого возвышенноо люциферическими идеями человека: а чувствует ли он себя? Да какое себя, мне ничего не надо, да я всё ради людей. А нужно ли людям то, что ты сделаешь? Спросить можно было у любого революционера, у Робеспьера и Марата, у Ленина и Троцкого. Нужно ли людям то, что вы делаете? Сейчас мы уже прекрасно знаем, что море крови, которое проистекает от этих людей, от этих идей, море крови всех, и простых людей, и благородных, и друзей революции, и врагов революции, море крови будет в любом случае - это неизбежное следствие того, что кто-то направлял огромное усилие вовне, совершенно не чувствуя себя, и следовательно, по большому счёту, ни за что не отвечая. Не может человек, не имея точки опоры внутри себя, сдвинуть Землю, как это хотел мудрый Архимед: дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю. Это ведь не только геометрическое, или техническое, изречение. Это на самом деле духовное изречение. Что-то сдвинуть, воистину сдвинуть, в благую сторону, можно только имея точку опоры внутри, точку опоры в своём Я. Если своё Я вообще никак не ощущается, а есть только один порыв за людей, за мир, за дружбу, за братство, за свободу, за равенство - а я при этом вообще нет, то можно не сомневаться, что будет всё наоборот. Поэтому перво-наперво, чтобы надеяться что-то изменить, нужно обрести самоощущение, и тогда из этого самоощущения в конце концов и родится точка опоры - это то Я, которое является зародышем будущего творца, и чем больше будет взрастать этот зародыш, чем больше будет взрастать этот творец как юный царевич, тем больше он сможет изменить, и наоборот, если его вообще не будет - то изменить ничего будет невозможно. Значит, человек должен в своей душе, человеческая душа должна стать беременной зародышем будущего творца, он должна в себе его, что называется, понести. Это слово "понести", которое есть в руском языке, может, в других языках его нет, но в русском языке это "зачать", "стать беременной", "понести" - оно как раз именно отражено в последней заключительной строке, которую нельзя назвать ударной, потому что беременность и сам дух ожидания будущего плода - этот дух и лежит вообще в основе всей Мистерии Ожидания, этот дух очень тихий, он неспешный, он негромогланый. Но это абсолютная уверенность в благом свершении - отсюда, кстати, и сюда очень близко подходит настроение молитвы преданности, когда человек находит эту точку опоры внутри себя, то он уже ни малейшим образом не сомневается, что всё происходящее поволено "исполненным мудрости мировым водительством", и поэтому, по большому счёту, если он в духе - то всё будет хорошо, не как дурная припевка "Русского радио", а действительно как глубокая надежда, как высшее духовное качество человека, идущее от точки самого духо-человека. Понести в себе зародыш будущего творца - это есть смысл заключительной шестой строчки:

Zu tragen mich in mir.

Чтобы понести меня во мне.

Сейчас просуммируем это всё в общем рецитативном прочтении 26-й медитации.

Natur, dein mütterliches Sein,
Ich trage es in meinem Willenswesen;
Und meines Willens Feuermacht,
Sie stählet meines Geistes Triebe,
Dass sie gebären Selbstgefühl,
Zu tragen mich in mir.

Комментарий Сергея Викентьева

"Итак, в отличие от остальных годичных четвертей, каждая из которых отвечает одному из трех душевных аспектов человека - воле, мышлению или чувствованию, - Вторая четверть наиболее благоприятствует активному взаимослиянию целостного человеческого существа и Мирового Духа.

Ко дню Михаила, открывающему собой Бодрственное полугодие, волевое существо человека становится способным пережить "материнское бытие" природного мира как свое собственное (26): в этот момент жизни года личностно-мировое, Богочеловеческое начало - София – в наибольшей степени может быть воспринято, воплощено в земную жизнедеятельность души. Тем самым человеку открывается возможность стать со-творцом вершащего в мире Божества.

Поистине, лишь открыв свою душу совместному действию в ней всех этих четырех Начал, может человек стать активным и "богоравным" деятелем в мире.

Что знаем мы об этом начале, в котором Микрокосм и Макрокосм слиты воедино?

Русский религиозный философ Владимир Соловьев, в работах которого можно встретить свидетельство реальных мистических переживаний, связанных с Софией как высоким индивидуальным духовным существом, обращал внимание на то, что лишь в русской иконописной традиции вполне определенно персонифицирован ее образ. Византийских аналогов не существует. В то же время он знал, что имевшие место задолго до его поисков обращения за разъяснениями к просвещенным церковным лицам ни к чему не приводили. И это укрепило его в убеждении, что здесь не может идти речи о какой бы то ни было унаследованной с церковным восточным христианством концепции. Напротив, имагинативный взор безвестных мастеров - подвижников иконописи был обращен в будущее, к тем временам, когда проработавшееся к высшей духовности человечество станет единым, очищенным и просветленным существом. Это существо есть в то же время "выраженная, осуществленная идея" самого Божества.

Соловьев указывает, что уже библейская книга "Притчей Соломоновых" говорит о Софии-Премудрости как о существовавшей "прежде создания мира" (то есть мира природного): "..."Бог имел ее в начале путей Своих", то есть она есть идея, которую Он имеет перед Собою в своем творчестве и которую, следовательно, Он осуществляет".

Поразительным образом эти размышления Соловьева приближаются к духовно-научным сообщениям Рудольфа Штейнера о том образе, что "подобно великолепному Храму стоит в далях времен" и который открывается человеческой душе в известный момент ее странствия между земными воплощениями. Храм этот есть "благороднейший человеческий идеал, мировая цель Богов, их цель и религия - образ Человечества". Этот образ "парит для Богов" и "как высочайшее художественное достижение Богов представляет отображение божественного бытия в человеческом образе".

При лицезрении этого Храма "божественные силы проникают своим теплом и огнем наши внутренние силы души. Это есть урок, гласящий непосредственно нашему внутреннему и выражающийся в том, что мы все больше и больше приобретаем способность действительно желать идти по пути к тому, что мы созерцаем как идеал".

Христос - Представитель, возвышеннейший идеал и воплощение человека как такового. Это один из важнейших аспектов существа Спасителя. София - Матерь Его, по исповеданию гностиков-иоаннитов. Предназначение каждой человеческой души - стать этой Софией в конце длительного и бесконечно трудного пути самоочищения и совершенствования. Последнее же в огромной мере есть способность души воспринимать в свое лоно оплодотворяющий импульс "Отчего Духа",

Дополнительные материалы

• Список держателей уроков
• Крест 1 - 26 - 27 - 52
• Ко дням Михаила (Йохансон)