Виртуальный Гётеанум - встреча №3

Информация о встрече

Дата проведения: 23 июня 2020 года.

Регламент:

14:00 открытие, рефлексия

14:15 чтение GA 257 "Формирование антропософского сообщества"

14:45 насущные вопросы стройплощадки

15:15 подготовка к проекту

15:45 рефлексия и закрытие

Плоды встречи

Самоопределение заказчиков на постройку Виртуального Гётеанума: Андрея Дзизенко и Леси Кобылинской.

Выдержки и цитаты

Андрей Дзизенко. Рефлексия чтения Встречи №2

Прошлое чтение мы провели под знаком любви. Собственно, мы узнали то, что Гётеанум весь от начала до конца был построен под знаком любви. Это слово звучало в прошлый раз очень много раз. Говорилось о том, что это основа, и что антропософия в принципе может быть постигнута только любовью. И как противопоставление этому настроению звучало то, что во время постройки Гётеанума разразилась Первая мировая война. Это важный момент, поскольку во время всеобщей враждебности всех со всеми Гётеанум являл собой очаг любви, который несмотря ни на что в содружестве разных народов строился.

Мной проводилось сопоставление, что ситуация не изменилась, и сейчас тоже среди всеобщей разрозненности, взаимной ненависти - а в виртуальном пространстве это выражается особенно мощно, когда можно спокойно сказать человеку всё что угодно, ведь он тебя больше никогда не увидит, можно пойти спокойно на другой сайт, и этой возможностью активно пользуются, здесь важен и психологический момент, человек, может быть, и не хотел такое говорил, не настолько он и гадкий человек, но очень часто в соцсетях возникают перепалки на ровном месте, которых в жизни могло бы и не случиться. Сейчас ситуация со всеобщим карантином только добавляет разрозненности. Люди отдаляются друг от друга, города, страны, разные части антропософского сообщества. Буквально вчера в группе, связанной с Гётеанумом в Фейсбуке, которая называется "Группа по исследованию духовной науки", в российской её части разразился скандал: двое её организаторов начали публично говорить друг о друге не самые приятные вещи, выносить сор из избы.

Среди вот этого всего собираемся мы. Очень важно в этот момент понимать, что наша строительная площадка - это нечто другое. Нам необходимо стремиться к воссозданию духа строительной площадки того Гётеанума, который поистине был очагом любви. У нас сейчас ещё, к счастью, нет такой страшной войны, которая была тогда, сто лет назад, но легче от этого не становится.

Андрей Дзизенко. Чтение "Формирование антропософского сообщества"

Мои дорогие друзья, я не могу сейчас говорить о том, что следовало бы сказать в более глубоком духовном смысле о пожаре в Дорнахе. Я не хотел бы отказываться от ответа на вопрос, который мог бы возникнуть у кого-то из глубин чьей-то души: "Где же справедливость Мировых Властей, которые не защитили от ужасной катастрофы?" Я не хотел бы отказаться от ответа, если бы было также сказано: "Неужели эту катастрофу нельзя было предвидеть?" Только это те вопросы, которые приводят нас в область глубочайшей эзотерики, а о ней сегодня невозможно говорить по той причине, что не существует более того места, где можно было бы свободно высказываться о таких более глубоких причинах так, чтобы это не было тотчас вынесено через неплотные стены к таким людям, которые используют вещи, чтобы только всё снова ковать оружие против Антропософского движения. Поэтому сегодня у меня отнята возможность говорить в этом отношении о более глубоких духовных взаимосвязях. 
Формирование антропософского сообщества

Штайнер явно открытым текстом указывает на то, что пожар несёт в себе очень глубокие эзотерические смыслы. Которые настолько глубокие, что он не может их произнести. Очевидно, что он их не может произнести потому, что он стремится их защитить.

Возможно - я не берусь утверждать на 100%, но высказываю предощущение - что защитить нужно было именно развеявшийся дух Гётеанума, который должен был созревать сто лет, как эзотерические уроки, перед тем, как начать вновь воплощаться. Возможно, это также должно было прорасти в земном пространстве, чтобы не разрушить эту тонкую материю.

То есть, во время пожара произошло перерождение Гётеанума. Очевидно, что заново отстроенный Гётеанум - он как бы не тот. Есть очень много источников о втором Гётеануме, есть взгляды на Гётеанум туристов-неантропософов, о которых я уже рассказывал. И даже эти туристы описывают, что, мол, говорят, что Первый Гётеанум - это было огого, а сейчас это, в общем, немножко не то. Если мы обращаемся к эзотерическим смыслам, то становится понятно, что это - совсем не то. Сейчас сами антропософы, которые находятся в официальном антропософском движении, в ветвях, всё чаще говорят о том, что что-то не так. Мы читаем Прокофьева - а Прокофьев, конечно же, непререкаемый признанный авторитет, светило - и Прокофьев также говорит о том, что Гётеанум не выполняет свои функции, что Форштанд захвачен, что действительно, на самом деле духовно Гётеанум - не то, что от него ожидается.

Соответственно, из этого можно сделать вполне логический вывод, что Первый Гётеанум не переродился во Второй. Куда же делось это существо? Куда же делись эти смыслы? Они, собственно, развеялись с пеплом, существо Гётеанума вошло в земные оболочки, дух его присутствует, он бережно хранился всё это время. Можно даже сказать, что Второй Гётеанум отвлёк внимание на себя, сослужил очень хорошую роль, поскольку нежные тонкие материи удалось сохранить. Кто в принципе за сто лет задавался вопросами, замахивался на воссоздание именно Первого Гётеанума? Если такие были события - я прошу сообщить, нам, конечно же, стоит их немедленно взять в работу, изучить, если таковое было. Но я об этом ничего не слышал.

Здесь также можно сказать пару слов об ответственности, когда мы подходим к этому делу. Поскольку мы имеем дело как раз с этим сохранённым материалом, сохранённым, пронесённым, вызревшим духом, к которому никто по-хорошему основательно не прикасался. То, что идея сейчас начинает созревать, и от разных людей, более-менее независимых друг от друга, начинает звучать идея воссоздания Первого Гётеанума - для меня только является подтверждением того, о чём я сейчас говорю.

О глубоких эзотерических подосновах намекал Штайнер. Он намекал, что Гётеанум остался жить, но, конечно же, он об этом не скажет. А потомки - ну, наверно, догадаются. Штайнер, конечно же, знал о том, что ещё придут люди, знал, что ещё будут души, знал, о новых веяниях в антропософском движении, о новом потоке антропософии, но рассказать об этом он, конечно же не мог. Во-первых, его бы не поняли. А во-вторых, это могло бы очень сильно навредить этому сохранившемуся духу: если бы эта информация попала в руки недоброжелателей, тех, кто куёт оружие против антропософского движения... Ну, собственно, те, кто куёт оружие против антропософского движения, на примере Второго Гётеанума нам показали, что могло бы стать с этим духом, расскажи Штайнер о том, что же на самом деле произошло эзотерически, и где на самом деле сейчас хранится этот дух - на примере Второго Гётеанума мы можем посмотреть, что стало бы с духом Первого.

Леся Кобылинская. Отрывок из Марии Штайнер. "Пути к новому архитектурному стилю"

Момент, где рассказывается про пламя и про семена.

Растущая, заново расцветшая жизнь - таков ответ Духа на уничтожающий удар смерти. Вокруг урны с пеплом Рудольфа Штейнера и вокруг возрождающегося, воскресающего из пепла старого здания растёт новая постройка и цветёт богатая жизнь. Факел пожара Сильвестровой ночи [1922/23 гг] на дорнахском холме далеко разбрасывает свои искры и сеет семена Духа. Это пламя превращается в зародышевую силу Духа. Как ни слабы наши попытки и усилия наших поступков в завершённом труде наших рук, в законченном происзведении сошедшего вниз [Духа] лежит будущее, которое искупит вторую смерть человечества.

Почему я зачитала именно этот урывок? Почему он мне настолько запомнился?

Это упоминание Марии Штайнер про искры, когда горел Первый Гётеанум. Эти искры, это пламя, оно, помимо того горя, которое ощущали все строители и сам Штайнер - это же пламя посеяло семена духа. Удивительно, почему-то вчера ребёнок захотел почитать Андерсена "Снежная Королева". Если вы помните, там в начале злой тролль создал зеркало, которое усиливает плохие качества людей и всего вокруг. Добро уменьшается, а злые поступки увеличиваются во много крат. И когда разбилось это зеркало на миллионы, биллионы было написано, осколков и рассеялось по всему миру - здесь, если можно сделать аналогию, я не могу поставить знак равно потому, что создание демоническое, хоть и в сказке, но здесь те семена, которые породились от пожара Первого Гётеанума разбросались, условно говоря, по всему миру. Есть такое ощущение, что будут те люди, которые увидят, подхватят те импульсы, и те семена будут прорастать.

Штайнер не мог сказать, что Первый Гётеанум умер, что он перешёл в другие формы и другие планы. Но он также, по-прежнему действует.

Андрей Дзизенко. Чтение "Формирование антропософского сообщества"

Но, мои дорогие друзья, навстречу тому, что с одной стороны, я сказал бы, проявилось как излившаяся любовь, навстречу этому тотчас же с особой силой выступила враждебность. Со всех сторон именно в связи с постигшим нас несчастьем градом сыплются насмешки, издевательства, ненависть и то, во что всегда была окрашена эта враждебность: объективная неправда, - это проявляется особенно теперь, когда эта враждебность выскакивает из всех дыр и ищет случая подойти с объективной неправдой именно к этому несчастью. Наши друзья честно работали для спасения того, что уже нельзя было спасти. Противники же смакуют, говоря, например: "Эти антропософы, видели мы их характер во время пожара, они собрались неподалёку и молились, чтобы огонь прекратился сам собой!" Я хочу указать лишь на этот небольшой пример из всех тех насмешек и издевательств, которые звучат по отношению к нам именно в связи с этой катастрофой.
Формирование антропософского сообщества

Постоянно у Штайнера идёт противопоставление. "Война - любовь". "Друзья - противники". "Любовь - враждебность".

Раньше, чем я начал интересоваться темой Гётеанума, я услышал историю о том, как антропософы во время пожара собрались неподалёку и молились, чтобы огонь прекратился. Во-первых, я каюсь, у меня тоже такое есть. Не в отношении Гётеанума, конечно. Часто случается так, что если что-то совсем уже сломалось, то очень тяжело поверить в то, что его можно просто бах - и отремонтировать. Если ехала машина, и у неё что-то перегрелось, лопнуло, провод оторвался - то у меня есть такое же внутри состояние, это работают звери: проводок сам обратно не припаяется, нет в это веры. Идеально большая ситуация, которая возможна на Земле типа "проводок оторвался", - это пожар Гётеанума. Что же может быть больше?

Когда я читал эти строки, мне пришло другое соображение. Учитывая предыдущий абзац, раскрывающиеся смыслы и то, что Мария Штайнер пишет. Во мне начало крепнуть убеждение, что антропософы собрались и молились не для того, чтобы огонь прекратился. А для того, чтобы сопроводить процесс перерождения Гётеанума. Для того, чтобы действительно промедитировать с этим закладыванием зёрен, развеиванием пепла, самым духовным, самым глубокоэзотерическим образом быть причастнымии к перерождению Духа Гётеанума.

От этого стало легче.

Теперь я могу сказать: уже в течение многих лет я указывал вам на то, что нам следует считаться со всё возрастающим числом противников, и что бдительность по отношению к этому всё возрастающему числу противников является нашим святым долгом. Мне всегда причиняло боль, когда с какой-либо стороны говорилось: "В том или ином направлении противники, кажется, уже успокоились". - Это было связано с широко распространённой, к сожалению, в наших кругах склонностью к иллюзиям. Пусть то ужасное несчастье, которое нас постигло, отнимет у наших дорогих друзей, по крайней мере, эту склонность к иллюзиям и укрепит веру, что необходимо собрать все мощные силы нашего духа и нашего сердца, чтобы укрепить Антропософское движение. Потому что, когда сегодня появляется желание вновь выстроить нечто, подобное Гётеануму, нам прежде всего необходимо осознать: без стоящего за всем этим сильного, энергичного Антропософского общества такое новое строительство не будет иметь смысла. Это строительство имеет смысл, только если за ним стоит обладающее самосознанием и помнящее о своих обязанностях сильное Антропософское общество. В этом отношении не следует забывать о том, каковы условия существования такого сильного Антропософского общества. И давайте в этот серьёзный, можно даже сказать, серьёзный и торжественный момент, соединим со всем уже сказанным несколько слов о том, как следует себе представлять такое сильное, осознающее свои обязанности Антропософское общество именно в эти дни.
Формирование антропософского сообщества

Весь этот абзац можно запросто применить к нашему времени.

Во-первых, звучит предостережение о том, что число противников всё возрастает. Эта ситуация за сто лет не изменилась. Противники стали появляться даже, скажем так, внутри антропософского движения. Причём уже в самом движении, в общности людей, которые называют себя антропософами, уже не поймёшь, на самом деле, кто прав, кто виноват. Люди начинают группироваться, кучковаться. В частности даже в своём отношении к тому или иному антропософу могут не сойтись, также могут начаться какие-то противоречия.

Чтобы не быть голословным, расскажу, что у меня лично был такой разговор по поводу отношения к Каталану. С человеком, который считает, что Каталан - это спасение Антропософского общества, что он говорит вещи, которые можно расценить как оппозицию, очень правильные, хорошие вещи, нужно быть с ним в строю и шагать в одну ногу. Я слышал другое представление: о том, что чтобы справиться с оппозицией, необходимо её возглавить, и именно этим занимается Каталан. Даже не копая в какие-то духовные подосновы. Происходит буквально какой-то передел, какая-то борьба за влияние. Даже на этих моментах начинают возникать преткновения среди антропософов в целом.

Самой большой ошибкой было бы успокоиться и сказать: Виртуальный Гётеанум никому не нужен, особенно никто на это внимания обращать не будет, у нас тут даже людей, в принципе, не много - в общем, всё хорошо. Эта была бы глубочайшая иллюзия, и на самом деле об этом здесь предостерегает Штайнер, через сто лет.

В общем-то, всё, что дальше говорится - тоже звучит через сто лет. Штайнер прямым текстом говорит о том единственном условии, без выполнения которого невозможно строительство Гётеанума. Прямо так и говорит: "желание выстроить нечто подобное Гётеануму". Я акцентирую: уже второй раз звучит такая фраза. То было "Гётеанум в том или ином виде", теперь "нечто подобное Гётеануму". То есть, он же не говорит: давайте отстроим Гётеанум. Он говорит: давайте отстроим нечто подобное. Он же не мог просто взять и сказать: вот такой-то и такой-то должен быть Гётеанум, хотя о сущности происходящих уже в XXI веке процессов, как мы читали в комментариях Прокофьева, Штайнер изъяснялся вполне конкретно, то есть он мог бы высказать такую мысль.

Так вот, единственное условие: это не технологии, не, простите, троичный код. Самое главное условие - и это не умаляет важности исследований троичности - самое главное условие это сильное Антропософское общество. Без него, буквально так Штайнер и говорит, строительство не будет иметь смысла. В дальнейшем в его словах мы увидим, как он себе его представляет - и, в принципе, вся книжка о том, как он себе представляет сильное Антропософское общество, что же это такое, как же его сформировать.

Почему у меня возникло горячее желание взять именно эту книжку - становится сейчас понятно. Потому что без того, чтобы вгрызться в неё, проникнуться каждым словом, понять, что же Штайнер представляет под словами "сильное Антропософское общество", без которого невозможно строительство Гётеанума, без этого понимания невозможно двигаться дальше, это отправная точка.

Поэтому момент действительно серьёзный и торжественный вот прямо сейчас происходит. Так нам Штайнер и говорит.

Есть ли у нас сейчас сильное Антропософское общество? Ну, смотря что называть сильным Антропософским обществом. То, что сейчас раскрывается на Литургии по основанию-учреждению Первого класса для Антропософских инициатив, - мы видим, что даже во время событий после пожара, и тем более после смерти Штайнера, Антропософское общество уже тогда погрязло в раздорах, начало делиться на группы, каким-то образом взаимодействующие друг с другом, и сильным обществом это назвать было бы лукавством. Сейчас если называть обществом всё антропософское движение - тоже вряд ли его можно назвать сильным, ввиду тех же самых причин: раздоров, распрей, непонимания. Когда один человек может другому говорить "да ты вообще не антропософ" - где же тут сильное Антропософское общество?

Есть ли у нас такое сильное антропософское общество, если считать Мистерию Ожидания? Тут надо подумать. Мы, правильно сказать, можем к этому прийти. У нас нет декларации Антропософского общества, чтобы было понятно, что это такое, и представления, чем мы являемся. У нас такого понимания нет, оно только формируется. По сути, формируется сообщество нового формата, только начинается эпоха коммуникации, очень робкими шажками, которые действительно могут привести к тому, что сформируется сильное Антропософское общество.

Наверно, сильным Антропософским обществом я бы назвал такое Общество, которое действует в духе истинной коллегиальности - я сейчас обращаюсь не к словам Штайнера, а к тому, что должно было бы быть у нас, чтобы претендовать называться таким обществом. Необходимо наличие такой сильной коллегиальности, которая позволила бы как единому организму развиваться, когда с одной стороны каждый взаимодополняет друг друга, с другой стороны каждый может без выяснения каких бы то ни было отношений буквально подстраховать любого из выпавших членов и заменить его. Любого из выпавших членов - я имею в виду даже если бы это был Игорь Гарриевич. По сути, выпадение такого эксперта очень сильно сказалось бы сейчас на судьбе нашего общества. Грубо говоря, сильным наше общество станет тогда, когда у нас будет - четырежды двенадцать, как Прокофьев говорил - ну хотя бы двенадцать Игорей Гарриевичей, взаимозаменяемых и взаимодополняемых одновременно.

Мы стоим на этом пути и к этому идём.

Леся Кобылинская. О сильном сообществе

Когда у человека есть постоянная связь с духовным миром, если брать пример Рудольфа Штайнера как посвящённого, который видит все нападки на Антропософию, видит тонкий план, что за каждым человеком, если он говорит кривое слово в сторону Антропософии, то необходимо настолько видящим, иметь духовные глаза, чтобы фильтровать этот видимый план и взирать на то, что за этим видимым планом, за этими словами кроется.

Это тяжело. Мы ещё только учимся, мы все являемся учениками, для того, чтобы понимать, а что на самом деле происходит. Возможно, некоторым и не дано быть посвящёнными, это особые люди, они даже до рождения учатся этому. С другой стороны, насколько я помню, Игорь Гарриевич говорил: даже когда в обществе нет посвящённого, но есть некая коллегия, люди, которые объединились во имя единой идеи, цели - это и есть защита от таких демонических существ. Мне кажется, срабатывает коллективное сознание, которое и является сознанием посвящённого.

Чтобы дойти до такого сильного Антропософского общества, необходимо взращивать себя и хотеть этого. Если мы собираемся в группах, объединяемся во имя цели, идеи, проекта - но когда группа закрывается, мы об этом забываем. Что это?

Я не имею в виду нас. Я хочу донести то, что человек сам по себе слабое существо. Но если подняться к духу, когда человек соединяется с духом - он становится десятой иерархией. Становится богом, становится творцом. Необходимо движение, чтобы дойти до десятой иерархии. Понятно, что это свершение будет в далёком будущем, но необходимо двигаться в эту сторону и взращивать себя. Как сказано в мантрамах: "О человек, познай себя!" Познаешь себя - и тебе откроются тайны мироздания, и жизнь станет магической.